Эдгар по ворон аудиокнига

Как-то в полночь, в час угрюмый, утомившись от раздумий, Задремал я над страницей фолианта одного, И очнулся вдруг от звука, будто кто-то вдруг застукал, Будто глухо так затукал в двери дома моего. "Гость, - сказал я, - там стучится в двери дома моего, Гость - и больше ничего". Ах, я вспоминаю ясно, был тогда декабрь ненастный, И от каждой вспышки красной тень скользила на ковёр, Ждал я дня из мрачной дали, тщетно ждал, чтоб книги дали Облегченье от печали по утраченной Ленор, По святой, что там, в Эдеме, ангелы зовут Ленор, - Безыменной здесь с тех пор. Шелковый тревожный шорох в пурпурных портьерах, шторах Полонил, наполнил смутным ужасом меня всего, И, чтоб сердцу легче стало, встав, я повторил устало "Это гость лишь запоздалый у порога моего, Гость какой-то запоздалый у порога моего, Гость - и больше ничего". И, оправясь от испуга, гостя встретил я, как друга. "Извините, сэр иль леди, - я приветствовал его, - Задремал я здесь от скуки, и так тихи были звуки, Так неслышны ваши стуки в двери дома моего, Что едва я вас услышал", - дверь открыл я никого, Тьма - и больше ничего. Тьмой полночной окруженный, так стоял я, погруженный В грёзы, что ещё не снились никому до этих пор Тщетно ждал я так, однако, тьма мне не давала знака, Слово лишь одно из мрака донеслось ко мне "Линор" Это я шепнул, и эхо прошептало мне "Линор" Прошептало, как укор. В скорби жгучей о потере я захлопнул плотно двери И услышал стук такой же, но отчётливей того. "Этот стук совсем недавний, - я сказал, - в окно за ставней, Ветер воет неспроста в ней у окошка моего, Это ветер стукнул ставней у окошка моего, Ветер - больше ничего". Только приоткрыл я ставни - вышел Ворон стародавний, Шумно оправляя траур оперенья своего Без поклона, важно, гордо, выступил он чинно, твёрдо, С видом леди или лорда у порога моего, На Паллады бюст над дверью у порога моего Сел - и больше ничего. И, очнувшись от печали, улыбнулся я вначале, Видя важность чёрной птицы, чопорный её задор, Я сказал "Твой вид задорен, твой хохол облезлый чёрен, О зловещий древний Ворон, там, где мрак Плутон простер, Как ты гордо назывался там, где мрак Плутон простёр?" Крикнул Ворон "Nevermore". Выкрик птицы неуклюжей на меня повеял стужей, Хоть ответ её без смысла, невпопад, был явный вздор Ведь должны вы согласиться, вряд ли может так случиться, Чтобы в полночь села птица, вылетевши из-за штор, Вдруг на бюст над дверью села, вылетевши из-за штор, Птица с кличкой "Nevermore". Ворон же сидел на бюсте, словно этим словом грусти Душу всю свою излил он навсегда в ночной простор. Он сидел, свой клюв сомкнувши, ни пером не шелохнувши, И шепнул я, вдруг вздохнувши "Как друзья с недавних пор, Завтра он меня покинет, как надежды с этих пор". Крикнул Ворон "Nevermore". И сказал я "Несомненно, затвердил он это с давних пор, Перенял он это слово от хозяина такого, Кто под гнётом рока злого слышал, словно приговор, Похоронный зов надежды и свой смертный приговор Слышал в этом "Nevermore". И с улыбкой, как вначале, я, очнувшись от печали, Кресло к Ворону подвинул, глядя на него в упор, Сел на бархате лиловом в размышлении суровом, Что хотел сказать тем словом Ворон, вещий с давних пор, Что пророчил мне угрюмо Ворон, вещий с древних пор, Хриплым криком "Nevermore". Так, в полудремоте краткой, размышляя над загадкой, Чувствуя, как Ворон в сердце мне вонзал горящий взор, Тусклой люстрой освещённый, головою утомленной Я хотел уже склониться на подушку на узор, Ах, она здесь не склонится на подушку на узор Никогда, о nevermore Мне казалось, что незримо заструились клубы дыма И ступили серафимы в фимиаме на ковер. Я воскликнул "О несчастный, это Бог от муки страстной Шлет непентес, исцеленье от любви твоей к Ли